В каждой советской семье кто-нибудь воевал. У нас – папа, отправившийся на фронт юным безусым мальчонкой в 17 лет, дядя Степан по маминой линии защищал и партизанил в Белоруссии, отцов брат Анатолий. Это мы уже в мирное послевоенное время: папа – слева, я и дядюшка Толя. Большой, добрый старший папин брат (старше его на целых 11 лет). 

 

 

Глядя на орденские планки дядюшки, мы, племянники, не сомневались – ГЕРОЙ! В семье иногда вспоминали, как его, грузного, тяжело раненного, тащила на санках в госпиталь по льду через Северную Двину хрупкая девушка Оля, выхаживала его, а потом они поженились. 

 

Детей у них не было, поэтому в своих просторных комнатах в многоквартирном белокаменном особнячке на набережной Архангельска они с радостью встречали и обогревали многочисленных племянников, до отвала угощая конфетами, которые водились у них в несметных количествах. А я собирала шуршащие фантики и пустые яркие картонные коробки, увозила домой и играла потом «в секретики». Хорошо запомнила их светлую ванную комнату, всю в блестящем белом кафеле, с огромным окном, по периметру которой стояли сочные вечнозеленые столетники. Купаясь, я представляла себя принцессой.

 

На одной площадке с ними жила легенда Севера - Ксения Петровна Гемп, и, порой столкнувшись на лестнице, мы, детвора, робели перед ее строгим супругом Алексеем Германовичем. Дядя Толя работал в «высоких кабинетах» с четырьмя секретаршами и приезжал в Северодвинск в командировки, чтобы грозно «дать нагоняя» неведомым нам подчиненным. Останавливался он в служебной гостинице, а в нашу тесную хрущевку приходил  погостить, и, заняв собою практически всю оттоманку, зычно требовал от меня поступать в лесотехнический институт, где тетя Оля уже заведовала кафедрой истории КПСС. Я упорно сопротивлялась, мечтая о журналистике. Бравурных разговоров о грозных военных днях и личных героических заслугах дядюшки между нами не водилось: послевоенное поколение знает, что тогда не было принято говорить о войне, нас всячески оберегали и не травмировали. 

 

Поэтому некоторые подробности из боевого прошлого дяди Толи, о которых я никогда в детстве не слышала, совсем недавно нашла на сайте «Подвиг народа». Бесстрастные строки официальных документов военной поры кратко вещают: «Келарев Анатолий Васильевич. Дата подвига: 15.05.1943-20.10.1943, Орден Красной Звезды. Дата подвига: 06.09.1943, Орден Отечественной войны I степени. Дата подвига: 16.10.1944, Орден Отечественной войны II степени».

В рядах РККА дядя Толя служил с 1936 года. Войну он встретил на Северном флоте, когда в истекающий кровью Советский Союз Полярными конвоями пошла союзническая помощь: тысячи единиц боевого снаряжения  – морским путем на судах союзники доставляли самолеты, танки, катера и даже подводные лодки… Среди советских специалистов, осваивающих иностранную технику, был и мой родной дядюшка Толя, Келарев Анатолий Васильевич. Британцы поставили в СССР по ленд-лизу 14 тральщиков. Одним из них командовал инженер-лейтенант Келарев, выполняя боевое траление в Карском море и Новоземельских проливах, обеспечивая проводку союзных караванов помощи. По российской квалификации ММS-90 был переименован в ТЩ-108. 

 

 

И далее сухие факты, ярко и полно дающие реальную картину личного вклада в Победу над врагом бесстрашного офицера: «Келарев А.В. в кратчайшие сроки обеспечил ввод в строй сложнейшего оборудования, руководил операциями по тралению неконтактных мин, обеспечивал противоминную оборону в арктическом театре военных действий. Уничтожил противоминные заграждения противника, взорвав 17 магнитных и акустических мин в районе острова Диксон. Обеспечил траление 5700 миль морских арктических путей. Провел через минные поля 94 транспорта без единой потери. 

Отконвоировал 32 транспорта на расстояние 7800 миль, 20 раз отразил нападение противника на караваны, три раза лично вступал в бой, спасая конвои своими решительными действиями, смело отражал нападение фашистских подводных лодок, не давая им возможности торпедировать наши конвои. При плавании в открытом океане корабль под командованием Келарева А.В. благополучно выходил из жестоких арктических штормов, в пяти случаях имея течь, избежав неминуемой гибели из-за большого поступления воды в трюмы. Командир находился в моторном отсеке лично до трех-четырех суток, проявляя исключительную самоотверженность. В боевой обстановке вел себя стойко и мужественно. Растущий молодой офицер, политически грамотный». 

 

Горжусь! Представляете: 94 транспорта без ЕДИНОЙ ПОТЕРИ! Конечно, после таких результатов, его бросают на более сложный и отдаленный участок – на восточный фронт. И там – подвиг. Скупая строка военного документа сообщает: «При выполнении боевого задания при проводке  кораблей за тралами и форсированию японских минных полей на длительном переходе в трудных условиях Владивосток-Порт-Артур-Владивосток добился бесперебойной работы в боевой компании 1944 года».